Полотна Булгаковой исполнены поэзии и тайны. Хотя они и фигуративны, их смысл разгадывается не сразу. Работы будят воображение, заставляют читателя самого сочинять сказки, составлять причудливые мозаики из увиденных персонажей и предметов. Вашей фантазии делается просторно, вы чувствуете – здесь все наполнено тайным смыслом, люди, животные, вещи и пространство находятся в сложных, но логически обусловленных отношениях, их присутствие в композициях продумано и правомерно.

Ольга Булгакова:
– В детстве я думала, что знаю разницу между жизнью и сказкой, но чем больше проходит времени, тем больше ощущаю, как неуловима в искусстве граница реальности и вымысла. По какой-то необъяснимой причине вымысел вдруг превращается в непостижимо простое и яркое объяснение того обыкновенного, что бывает всегда, но чего мы, оказывается, совсем не понимали. Фантастическое оборачивается реальным, а повседневное, привычное – фантасмагорией…

Тогда откуда же у художницы, вроде бы столь благополучной в жизни, окруженной любимой семьей и друзьями, такая тревога, такое чувство социального дискомфорта, стремление быть понятой – и боязнь, что этого может не произойти… Так было со многими нашими живописцами, чье творчество выпало на застойные 70-е годы…

Но трудное это время явилось для них периодом прозрений. Иллюзий не было – было желание выразить себя и свое поколение, осознание того, что для самовыражения нужна закамуфлированная форма, язык метафор, театрализованные действа, где каждый герой, каждая ситуация вмещает в себя много различных смыслов и состояний. Время было напряженное. Но оно не было бесплодным. Сопротивление среды, чувство одиночества делали жизнь художников подчас трагичной. Но творческие силы общества были напряжены до предела – и уровень искусства все повышался.

Ольга Булгакова из числа наиболее талантливых и характерных живописцев семидесятых. Ее картины насквозь условны: маски, символические фигуры, клоуны и арлекины разыгрывают перед нами свои странные мистерии, а вас не покидает чувство необычайной серьезности происходящего.

Ольга Булгакова:
– Я люблю театр как модель мира, обнажающую столкновение разных начал, взаимодействие которых есть жизнь и которые действуют на сцене в виде масок – символов человеческих характеров и свойств. Люблю театр за присущее ему единство вечной правды переживаний с условностью средств, их выражающих.

Не случайно одна из первых работ, принесшая художнице всесоюзную и международную известность, так и называется «Театр. Актриса Марина Неелова» (1976). В большом этом полотне как в фокусе сошлись многие черты, признанные критикой характерными для советской живописи 70-х годов.

В картине одновременно присутствуют утверждение и отрицание, теза и антитеза. Все исполнено со стереоскопической точностью, с добротной приверженностью натуре. Соответственно солидна, «музейна» и манера живописи – но при первом же взгляде на работу вы понимаете, что это правдоподобие не более чем игра. И чем реальнее изображенные люди и предметы, тем фантастичнее представляется зрителю разворачивающееся перед ним зрелище.

Персонажи как будто общаются, иногда даже касаются друг друга, но они из разных пьес, каждый играет какую-то свою роль. Так же контрастны и натюрморты, помещенные в боковых арках композиции. Один – сама странность, нелепость – башмак надет на графин с водой, книга современного драматурга А. Вампилова кажется особенно неуместной рядом с персонажами комедии «дель арте» и театра масок. Другой же натюрморт тих и уютен, белые цветы светятся на круглом столе и кажется, мы не в условном, тревожащем мире современного театра, а в тепле артистической уборной во время старинного бенефиса.

Эти резкие несовпадения, дисконтакт, невозможность услышать друг друга, прикоснуться, правильно понять действия и ситуации – все наводит на мысль, что это мы сами, с нашей непростой жизнью, с неадекватностью оценок и реакций.

Тема театра близко соприкасается тут с темой творчества. Художник и созданный им мир, цена душевного напряжения, которую платит творец за свое создание, за право и возможность выразить себя – эти задачи Булгакова решает на примере гениев прошлого. Ее волнуют судьбы Гоголя и Пушкина – трагические судьбы крупнейших мастеров минувшего столетия. К этой теме она приступает вновь и вновь с поразительным постоянством.

В картинах, посвященных Гоголю (а их сегодня четыре, и художница намерена вновь обращаться к образу писателя), больного и странного человека обступают сумрачные, зыбкие видения. Дымит и падает свеча, в окно влетает зловещая птица, и беспощадные фигуры с неподвижным профилем вступают в комнату с неизбежностью фатума…

Стремлением к гармонии с миром, невозможность душевного комфорта в обществе, сотрясаемом катаклизмами, муки и радости творчества – эти темы извечно вставали перед художниками. Волнуют они и нынешних мастеров, и Ольга Булгакова предлагает нам нетривиальный, глубокий и страстный ответ.

Виктория Лебедева

кандидат искусствоведения

1990